Правда с фронта без прикрас, сообщение от командира подразделения БПЛА Дмитрия Раевского.
Появились вопросы по тактике применения наших дронов. Ранее я затрагивал эту тему. Спасибо за ваши вопросы! Сейчас немного расскажу, но подробно — не могу, командиры запрещают.
На сегодняшний день залет на территорию противника для разведки или бомбардировки — понятное дело. Однако возникает вопрос: как это сделать? Дело в том, что радиоэлектронная борьба (РЭБ) сейчас достигла своего апогея, как с нашей, так и со стороны противника. В результате, они стали гораздо реже летать к нам, и мы — к ним.
Что происходит? Ваша связь просто гаснет, и вы летите вслепую. В каждом дроне есть таймер обратного отсчёта. Например, если через 600 секунд нет связи, дрон разворачивается и возвращается туда, откуда вылетел. Мы не используем спутниковую навигацию для полётов. У нас есть спутниковая навигация, но мы используем её для контроля местоположения (Ростовская область, Краснодарский край и т.д.), чтобы убедиться, что всё в порядке. Это нужно, потому что американские ракеты и планирующие авиабомбы используют спутниковую навигацию. Чтобы их сбить, мы используем спуфинг — электронные устройства, имитирующие работу спутниковой навигации и показывающие ложное местоположение. На фронте нам может показываться, что мы в Ростовской области, в то время как на самом деле мы работаем в другом месте, сбивая вражеские ракеты с толку. Мы давно уже не летаем по спутникам, только по инерциальной навигационной системе (ИНС). Если за 600 секунд связь не восстановится, дрон возвращается домой.
РЭБ — это электронное устройство, создающее помехи на ваших частотах. Они стараются угадать частоты, на которых мы летаем, и создать помехи. РЭБ работает как купол, охватывающий определённую зону. Конечно, есть и направленное воздействие, но обычно РЭБ работает как купол. Самые сильные РЭБ — наши. Поэтому существует специальный чат в интернете, где все наши операторы РЭБ, работающие на участке фронта шириной около 25 км, сообщают о своём местоположении и маршруте. Например: «Лечу, мой борт над этой дорогой на такой-то высоте, в таком-то направлении. Не трогать!». Это важно, чтобы наши не сбили друг друга. Кроме того, многие не знают о существовании РЭБ на фронте.
Когда вы летите, сила помех от РЭБ слабеет с расстоянием. Например, на расстоянии 5 км она ещё не влияет, а на 4 км — уже влияет. Вы пролетаете над источником помех, и за 5 км от него помехи снова слабеют. Мы надеемся, что вы пролетите, и поэтому говорим: «10 минут мы летим со скоростью 70-80 км/ч. За 10 минут это 1/6 пути, летим 15 км». Если не пролетели, говорим: «Возвращайся!». Дрон возвращается, мы его перехватываем и летим на 10 км правее или левее, ищем другую щель между РЭБ.
Почему это так важно? Сейчас у украинцев много FPV-дронов, атакующих нас. Мы используем детекторы дронов и РЭБ, но это не всегда срабатывает. Поэтому нужно уклоняться. У нас есть и РЭБ, и детекторы дронов. Ситуация становится очень сложной. Если вы летите без связи, вы даже не узнаете, что к вам подлетает вражеский дрон. Есть случаи, когда операторы сидят и нервничают 30 минут, пока не появится связь. Чтобы понимать дальность полёта (3-5 км), нужно учитывать ветер. Может быть, дрон пролетит 50 км, и вы поймёте это только тогда, когда он будет уже в 30 км от вас, а с учётом ветра — в 80 км. Связь может пропасть, и вы не будете знать, где находится дрон. Он может улететь очень далеко, за линию фронта. Главное — чтобы он выполнил свою задачу.
Особенно это важно в глубоком тылу, среди «непуганых идиотов». Но об этом рассказывать запрещено. Это совершенно новые разработки, ударных дронов таких нет ни у кого, кроме нас. Видео об этом позже, когда разрешат. Я действующий военнослужащий, возглавляю подразделение ударных дронов, и мне запрещено об этом рассказывать. Тактика — свободная охота. Что нашли — то и ваше.
В принципе, сейчас это свободная охота. Уничтожил — и хорошо. Мечтаю о времени, когда нам будут сообщать о концентрации врага в определённом районе, и мы направим туда 10 дронов. Сами бы не летели, конечно. Пока что всё не так гладко. Сейчас мы пытаемся пробиться сквозь РЭБ.
Изучаем вопрос использования нескольких модемов. Если один отрубился, другой работает. Это выяснилось в ходе общения со специалистами. Ситуация стала серьёзнее, как с нашей, так и с их стороны. Потому что, если ты не замаскирован, тебе могут устроить серьёзный урок.
Недавно мы наблюдали очень неприятное зрелище. Наши ребята на МТЛБ сожгли технику, заняли оборону, и их уничтожили дронами. РЭБ стоял на БМП, но по какой-то причине его поразили, возможно, ПТУРом, не относящимся к РЭБ. Когда БМП был уничтожен, он перестал прикрывать бойцов. У них не было индивидуальных РЭБ, и их просто уничтожили за полчаса. Мы наблюдали это сверху, ничем не могли помочь. У нас на борту есть РЭБ, но он слабый. Даже на расстоянии 100 метров мы бы не смогли поразить противника. У нас мало энергии на борту, батарея быстро разряжается. Нужно иметь РЭБ типа РПГ.
Для меня это было потрясением. Наших ребят просто разорвало на куски. Поэтому сейчас РЭБ имеет очень серьёзное значение. Я могу сказать, что я передовой безпилотник. Нужно ездить, ставить ретрансляторы. Моя сотрудница недавно слетала в Китай и привезла два чемодана электроники. Ребята сейчас всё это устанавливают. Дальше будет больше. Всем понятно, что аналоговые РЭБ уже не работают. У украинцев начинается переход на цифровые дроны, и заглушить их будет гораздо сложнее. Если ты поймал частоту, на которой летает дрон, то проблем нет, но попробуй её найти. Наши используют глушилки и видео-ретрансляторы. Ретранслятор летает высоко, за пределами зоны действия РЭБ, и транслирует сигнал даже на глубину 15-20 км. Поэтому тихие дроны не долетают. Каждый выживает как может. Сейчас практически невозможно встретить машину или танк без РЭБ. Даже скорые помощи в Донецке ездят с РЭБ. Все уже научены горьким опытом и стараются покупать хорошие РЭБ. Полгода назад технику жгли постоянно, сейчас — редко. Это была основная причина гибели наших бойцов. Слава богу, в нашей бригаде таких потерь не было. Пехота больше всего страдает. Сейчас тактика будет меняться. Команда требует от нас ночных вылетов ударными дронами по скоплениям противника на глубине 50 км. Украинцы перед атакой или ротацией собираются в кучу. Мы должны ночью подлететь к этой куче, зная заранее её местоположение. Разведываем, снижаясь на 200 метров, сбрасываем боевую часть. Если не спустишься — не попадёшь. Сначала летишь на 3 км, поднимаешься, пролетаешь через РЭБ, спускаешься на 200 метров, поражаешь цель, снова поднимаешься на 3 км и возвращаешься. Это возможно благодаря гибридным моделям (бензин + электричество). Если бы были только электрические, их бы не хватило. Бензиновые часто ломаются в воздухе. На бреющем полёте возвращаешься домой.
Что ещё сказать? Много дронов уничтожено. Цифры называть нельзя, это военная тайна. То, что происходит на территории врага, мы не всегда можем отследить. Экипажи сидят без дронов. Наша промышленность не успевает. Ниже 3 км спускаться запрещено. Разведчики летают высоко. На каждый дрон ставим РЭБ. Без РЭБ вылетать запрещено. Детектор дронов пищит, нажимаешь кнопку — дрон отключается, РЭБ включается на минуту, потом всё отключается, и так улетаешь. Дроны падают, когда к ним подлетают другие дроны. Эффективность дронов во многом зависит от РЭБ.
Эффективность дронов сейчас снизилась. Они эффективны там, где противник использует РЭБ, а это делают практически все. Там, где РЭБ нет, эффективность падает. Поэтому, как мы, так и украинцы, переходят на другие частоты и используют другие передатчики. Идёт постоянный поиск, кто кого обманет. Война есть война.
Вот наши новости. Кстати, хотел показать нашу эмблему на каске. Написано «Адъютант». Мы — «Адъютант», ударное подразделение. Надеюсь, скоро все перейдём на настоящую авиационную разведку. Думаю, к зиме это произойдёт.
Это будет очень грозная сила. Одно дело — вызывать «Искандер», на что требуется много времени, другое — увидеть цель, уничтожить её и передать видеофиксацию. Возвращайся, герой! Это совсем другая война. Можно будет стрелять не только «Искандерами», но и чем-нибудь ещё. В целом, фронт сыплется. Наши научились воевать.
Тактика российских штурмовых подразделений — абсолютное прикрытие со всех сторон. То, что мы наблюдали, скорее исключение из правил. Мощная поддержка авиации и вертолётов ПВО. Штурмовиков берегут, как зеницу ока. За два с половиной года войны русский мужик разобрался, что, когда обещают 5 миллионов рублей в год, а платят 400 тысяч, то 3 миллиона — это как бы похоронные или инвалидные деньги. Если станешь инвалидом, ещё 3 миллиона доплатят. В итоге, 6 миллионов от министерства обороны + 400 тысяч за первый месяц. Если погибнешь, семья получит 8 миллионов. Штурмовики не идут в атаку, потому что там выжить сложно. Обычно штурмовик живёт 200-300 дней. Командиры поняли, что закон возмездия работает. Если отряд гибнет, командиров снимают. Сейчас военные следователи лютуют. На штурм деревни обычно идёт 300 человек. Ротаций не будет, все боятся. Подразделениям доставляют воду и еду. Наши разведчики летают вокруг, их тоже не жалеют. В день штурма командир роты может потерять 5 человек — это нормально. С воздуха координируют работу бойцов, расходуют сотни снарядов. Арта работает, снарядов не жалеют. Наш ВКС рвёт всех на клочки. Если встречается упорное сопротивление, ВКС откатывается назад. Разведка передаёт данные, и ВКС накрывает цель. Работает идеально.
Это объёмно-детонирующая авиабомба. Она подлетает к цели, взрывается над ней, распыляя смесь. В следующую долю секунды взрывается второй взрыватель, поджигая смесь. Получается объёмный взрыв. Происходит резкое расширение смеси, давящее на всё внутри облака с силой 100 атмосфер. Все погибают, взрываются, ломаются кости. Даже внутри танков, блиндажей, подвалов никто не выживает. Потом возникает вакуум, и в него устремляется воздух. Всё, что не было раздроблено, вытекает. У нас объёмно-детонирующие бомбы с радиусом сплошного поражения 18 метров (диаметр 36 метров). Все, кто находится в этой области, погибают, даже в траншее или блиндаже. Это огнемётная система, относящаяся к войскам РХБЗ. Российская промышленность делает их десятками тысяч. Мы сбрасываем их с беспилотников. Есть большие бомбы (5 штук сразу). После этого штурмовики заходят и просто наблюдают сожжённые трупы. Эти бомбы поражают скопления врага на глубине до 50 км. Мы передаём данные ВКС, и они накрывают цель. Работает идеально, снарядов не жалеют.
Эти бомбы невероятно мощные. В укреплённом опорном пункте, после их применения, никого не останется. Сейчас большая проблема — дезертирство. По данным военной прокуратуры Украины, количество дезертиров за полгода увеличилось в пять раз. Бегут целыми бригадами. За последний месяц — 15 человек в одной бригаде. У нас такого нет. В первый год войны было много дезертиров, но их не наказывали. Человек видит смерть товарищей и уходит. Сейчас за это могут расстрелять или посадить. Заградотрядов нет, но везде стоит военная полиция, проверяющая документы.
Мы планируем, что к следующему лету выйдем на побережье по всему фронту. Генштаб планирует занять всё левое побережье Днепра. Дальше — посмотрим, что скажет батька. Правый берег Днепра — это Беларусь. Переправляться через Днепр в районе Киева — плохая логистика, мосты разрушены. Армия без снабжения не живёт. Крымский мост пытались уничтожить, потому что это снабжение. Сейчас есть сухопутный мост через Бердянск. Взятие Угледара было очень важно, потому что оттуда могли бить по железной дороге. Фронт рушится. Через два дня будет новый удар. Укрыться уже негде. Города, которые заливали бетоном, сдаются.
Сейчас хотят привлекать стариков и молодых парней, но молодые парни воюют ещё хуже. Это было известно ещё со времён Второй мировой войны, когда немцы создавали подразделения из молодёжи (17-19 лет). Они не выдерживают. Сейчас уже не смотрят на этажность зданий. Вспомните видео, где авиабомба накрыла несколько девятиэтажек. Было море огня. Если Лукашенко даст добро на проход наших войск через свою территорию, мы возьмём всю Украину. Скорее всего будет перемирие по левому берегу Днепра. Форсировать Днепр будет очень тяжело.
В мире происходит самое интересное. Израиль хочет воевать с Ираном. Все боятся этой войны, потому что у обеих стран есть авиация, ПВО и крылатые ракеты. Иран — мощное государство с 80-миллионным населением, сплачённым против Запада. Они видели, что сделали с Ираком, и не хотят такого же. У Ирана много подземных заводов по производству оружия и обогащению урана. Когда Израиль заявил о возможном ударе по Ирану, иранцы, скорее всего, испытали ядерное оружие. Они показали, что у них есть ядерное оружие. У них есть гиперзвуковые ракеты, которыми они могут накрыть Тель-Авив. Через Ормузский залив проходит 90% нефти с Ближнего Востока. У иранцев есть мощные береговые установки, топящие корабли. Если война начнётся, Иран может перекрыть Ормузский пролив. В мире не будет нефти, цена взлетит выше 200 долларов. Это очень чувствительно для экономики США, рейтинги президента упадут. Америка живёт на колёсах, все заправляют баки. Как только цена нефти поднимется выше 100 долларов, рейтинги упадут. Для американцев это очень чувствительная тема. Нефть не должна расти. Если Нетаньяху ударит по Ирану, нефть взлетит, и выборы будут проиграны.
Израильские выборы в ноябре. Весь октябрь Нетаньяху придётся терпеть. Его рейтинги падают, его обстреливают каждый день. Железный купол не справляется. Ливанские формирования наносят удары по Израилю российскими «Градами». Нетаньяху очень хочет ударить по Ирану, но его отговаривают: Иран перекроет залив, цена нефти взлетит.
Даже после выборов, у Израиля будут проблемы. У него есть гиперзвуковые ракеты «Кинжал» и «Оникс», способные нести ядерное оружие. Израиль столкнулся не с палестинцами или ливанцами, а с серьёзным противником — Ираном. Иран может нанести такой удар, что мало не покажется. У Ирана достаточно систем ПВО С-400 для сбивания израильских ракет.
Нетаньяху, возможно, сумасшедший, одержимый желанием устроить геноцид. Он столкнулся с равным противником, и скорее всего, обломает зубы. Россия заняла проиранскую позицию против Израиля. В российском руководстве много людей, чьи родственники живут в Израиле. Они переживают, но приняли сторону Ирана. Если бы не приняли, весь арабский мир отвернулся бы от России.
Выборы в США важны для нас. Если победит Камала Харрис, она продолжит финансировать Украину (300 миллиардов долларов). Если Нетаньяху ударит по Ирану американским оружием, Иран ответит ядерными ракетами. Трамп — сторонник Третьей мировой войны. Происходит агония старого мира. Это будет продолжаться до тех пор, пока США не рухнет экономически, и доллар перестанет быть мировой валютой. Китайцы позволяют нам покупать электронику, мы делаем свои дроны. Мы постоянно покупаем электронику. Если есть возможность, перечисляйте деньги, потому что я давно не видел своей зарплаты. Всё, что приходит, отдаю.